Не верь пройдохам ты однажды,
В них ложь присутствует всегда.
Кто предал раз, предаст и дважды,
Ведь эта истина - свята.


По словам Надежды, родилась она в семье старинного казачьего рода. Отец был потомственный казак. По дедовской линии вроде как бы из дворян, тот до революции владел то ли лавкой, то ли фабрикой.

В семье были старшие братья, и она, единственная их сестричка. Поэтому в школе её никто не обижал, братья стояли за неё горой.
Надежда росла строгой, воспитанной красивой девушкой, помогала матери по хозяйству. Жили в своем доме, на берегу реки, поэтому с детства была приучена к труду.
После школы закончила ВУЗ, и устроилась работать в Сбербанк.
Вскоре вышла замуж, родила сына, но муж вскоре скончался. Осталась одна с сыном. 
Время шло, сын подрастал, надо было заботиться о нём, о матери.
Несколько раз пыталась вновь создать семью, но словно какой то скорбный рок висел над ней: мужья один за другим уходили из жизни.
В очередной раз познакомилась с мужчиной, звали Саша. Сразу как то не приняла его, да и мать не одобрила, но ежедневные настойчивые ухаживания сделали своё дело. Саша засыпал её цветами, всячески ухаживал, и Надежда сдалась. Стали жить вместе.
Родители Саши полюбили её, всегда приветствовали, и она всегда была у них желанным гостем.
Отец Саши был рыбак, часто выезжали на природу, ловили много рыбы, жарили шашлыки. Ей всё это очень нравилось, и жизнь продолжалась своим чередом.
Со временем мать Надежды заболела, надо было ухаживать за ней. Дни и ночи пропадала она у матери, до самых последних дней. А ведь работа у неё каждый день по 12 часов, времени почти не хватало. Да ещё и домашними делами заниматься надо.
После смерти матери оставалась только семья и работа.
Вскоре сын женился, родилась внучка. По воле случая сын тяжело заболел. Ещё нагрузка и переживания. Бессонные ночи, поездки по больницам. Саша помогал чем мог, но жизнь с ним тоже не сложилась.
И вот опять, в свои 54 года, Надежда уже несколько долгих месяцев жила одна. Последний, четвёртый муж Саня (предыдущие трое благополучно померли) ненамного старше её, неожиданно ушёл к другой, бросив на прощанье в дверях ехидные слова с ядовитой ухмылкой:
- Не обижайся, ведь это жизнь…
Именно это и бесило её постоянно. Вот если бы он ушёл со скандалом, униженный, уничтоженный морально, ей было бы намного легче… а так, просто, бросив её как не нужную вещь… с этим трудно смириться.
А ведь казалось как хорошо жили, аж целых десять лет, вроде и подчинила его своей воле полностью как собачонку, взяла верх, он и слова в ответ никогда не перечил.. да и родители его окружили её особой заботой, любовью, как казалось, возились с ней как с дитем малым, потакали во всём..  все для неё родимой, только бы жила с их дорогим сыночком, готовы были пеленать и из соски кормить.
Да и как с таким не жить?
Помнится, как-то пришла с работы вечерком, а в дверях её никто не встретил…  
Что за безобразие!
- Саша! Ты где! – гневно закричала она.
Краем уха уловила как спешно захлопнулась крышка ноутбука, торопливо зашуршали шаги, и из спальни появился он, испуганно тараща виноватые глаза.
Оказалось, он играл в танчики в её компьютере.  Саша иногда позволял себе такую роскошь, украдкой, когда жены не было дома, но сейчас как-то просчитался по времени, прошляпил её приход, заигрался… и это при том, что она строго настрого приказала ему никоим образом не прикасаться к её вещам. Вот как купит себе тогда пусть…
А впрочем, зачем ему…  пусть работает, деньги в дом приносит, ведь не будет же она свои тратить. Свои пусть копятся в Сбербанке, где она работает, на личном счету. Они ж так сладостно и медово душу греют, и крылья придают… аж летать хочется, особенно когда очередная зарплата капает. Тут можно с дрожащим от радости сердцем и взглянуть иногда, сколько ж в мешочке уже прибавилось…  Пусть копится, ведь это же её, честно заработанные. Ведь надо и в санатории ездить, и на моря…
И главное думать не о чём не надо, обо всем Саша позаботится, и сварит и купит и накормит. Ведь зарабатывал он не плохо, считался хорошим специалистом по ремонту двигателей (раньше работал в пароходстве механиком).. да и калымил часто.
Так что денежки у него водятся. А иначе зачем он ей..
…Так и пролетели эти шальные счастливые года совместной жизни, словно в раю, в счастье и довольстве…  и вот тебе на…  всё рухнуло в одночасье как карточный домик.
И как же жить дальше?
За что её изгнали из рая?
Ведь неуютно как-то стало, непривычно, тоскливо даже, сердце ноет, что не стало под рукой покорной собачонки…  а ведь так хорошо поддавался дрессировке… на нём можно было и голос свой приказной отрабатывать, интонации всякие, слушая себя со стороны, и навыки капризной властной дамы оттачивать. Всё стерпит. Спасибо тётя научила как надо подчинять мужиков чтоб самой вольготно жилось.  Гнобить почаще, как она выражалась. Особенно того кто поддается.
Тётя и сейчас советует, пора уже заводить нового мужичка, ведь одной плохо, не комфортно, что на одной овсянке на скорую руку долго не протянешь…  а тут может и опять повезет: вдруг и следующий окажется хорошим поваром?
Приструнишь, ткнешь носом, укажешь ему его место, подчинишь, ведь опыт имеется, бросишь ему коврик, и пусть живет себе, кашеварит…
И действительно, сколько можно горевать и изводить себя бедную ежедневно и еженощно, с замиранием и дрожью в сердца прислушиваться к каждому шороху за дверями, лелея в душе тайную надежду, что это он, Саша, наконец то одумался, пришёл и скребется как побитый пес, плача и казня себя как последнюю сволочь… и всё вернется на круги своя, и опять начнётся счастливая безмятежная жизнь, полная радости и безделья.
  От таких сладких мыслей даже защемило чуток в груди, губы скривились тоскливо, и чуть не плача, уже хотелось крикнуть во весь голос: «милый, я всё прощу!», - сердце вдруг переполнила нахлынувшая невесть откуда волна невиданной милости и всепрощения: да пусть себе играет в свой компьютер… жалко, что ли...
Но шёл день за днём, месяц за месяцем, а Саша всё не приходил, и даже не подавал о себе никаких вестей. Хотя бы смс прислал, что ли…  Но тщетно, ни слуху и ни духу.
Оставалось лишь выть, волчицей...

…Прошло немногим более года.
Надежда похудела, помрачнела, черты лица и без того несколько грубоватые стали видны еще отчётливее. Жила всё так же, в одиночестве… Пыталась завести романы, встречалась несколько раз, но как-то так…  всё не то. Жаждалось найти мужчину желательно полную копию Саши, с такими же угодливыми манерами, денежного, чтоб тратился постоянно, и не требовал с неё, всегда с виноватыми и покорными глазами, чтоб можно было сразу взять в руки. Но всё как-то не попадался такой… То не так смотрит, не так шустро исполняет команды, а то и вовсе не исполняет…  в общем реакция совсем не подходящая, не такая, которую хотелось бы, и к которой привыкла. Да и внешне иногда не очень. В общем, не тот желанный образ, который всегда является в сладких воспоминаниях, витает где-то рядом, перед глазами, денно и нощно присутствует в мыслях. И никуда от него не деться, хотя прошло уже более года… сердце всё еще ноет от досады, уныло и потерянно. Словно игрушку потеряла, драгоценную...
А как быть? Жить то надо…  Можно завести мужичка на время, пока Саша не одумается и вернется, всё ж веселее ждать будет. Да и по хозяйству пригодится. В случае чего можно и отправить этого мужичка туда откуда пришёл. Жизнь есть жизнь, не сошлись, значит…
Решено. Но где его взять? Путные, говорят, все при местах, пристроены, да и на улицах с плакатами никто не стоит в поисках жены… Подруги в основном тоже холостые, в поисках.
Племянница посоветовала искать в интернете, на сайте знакомств. Зарегистрировалась, поставила фото помоложе. Авось кто клюнет.
За полгода были слабые переписки, но так, вялые, без интереса. Заметила мужчину, зовут Михаил, местный, старше на год, холост, живет один, детей нет. Заходил несколько раз на страничку, смотрел фото. Но не пишет что-то...
Внешне вроде нормальный, моложе своих лет.  Написала ему, ответил. Познакомились. Стал настаивать на встрече. Решила пригласить к себе домой вечером, после работы. Согласовали день и время.
Встретились через неделю.
Соорудила небольшой столик, выставила что было в холодильнике, готовить особо времени не было, и стала ждать.
Вскоре раздался стук в дверь.
- Здравствуйте, - с улыбкой произнес Михаил.
- Привет, - ответила Надежда, приглашая войти.
Гость выставил бутылочку сухого вина.
Через некоторое время уселись за столик, Михаил наполнил бокалы, начали знакомиться, рассматривая и изучая друг друга.
Надежда рассказывала о своей жизни, сколько было мужей, и как осталась одна...  Особенно запомнились её слова, сказанные с какой то гордостью и превосходством:
- Жили с Сашей 10 лет, даже тётя хвалила меня, говорила молодец что подчинила его...
Это сразу насторожило Михаила...  подчинила...  это ж и его подчинять будут?
Он повнимательней взглянул на новую знакомую. Не очень то хотелось быть «подчинённым»... ведь он точно знал что не сможет, не потерпит никакой крепости, при всём желании. Его мог устроить только один вариант: «служить бы рад, прислуживаться против»...  
Но это возможно только при наличии мудрой женщины, способной найти ключик к сердцу мужчины, своим женским обаянием и хитростью, которую любой мужик сразу узрит, раскусит, и с радостью воспримет, с готовностью исполняя всё что посчитает нужным, и даже немного больше, не подавая вида что видит её насквозь.
Это идеальный вариант, где довольны обе стороны: женщина своей уверенностью в том что легко вертит своим мужиком, который и не подозревает как она им дураком управляет, мужик тем что вторая половина не задевает его болезненных мужских чувств, и не треплет нервы, подыгрывая ей в её добродушном заблуждении.
Не все на это способны, глупая дама будет брать голосом, нахрапом, «гнобить», подчинять...
Это первое впечатление и наложило решающий отпечаток на их дальнейшие отношения, посеяло в душе Михаила зерно некой отчужденности, неискренности. Как говорится, не вырубишь топором.
Казалось даже, он заранее знал, что от этого знакомства толку не будет, только одни болячки
Прошёл час, другой, на дворе начало марта, уже давно стемнело… Хмель действовал мягко, но безотказно. Михаил обнял Надежду за талию, прижал к себе, сразу почувствовал трепет и волнение её тела…
- Туда иди, - жарко шепнула она, указывая пальцем на спальню.

Первое свидание не особо впечатлило Михаила.
Ничего особенного, даже скучновато как то. Надежда общалась монотонно, словно автоответчик, не выказывая никаких эмоций, говорила словно по инструкции, заранее приготовленными фразами.
Ни тебе улыбки, ни лишнего слова, словно робот запрограммированный...  
Если бы не винцо, он бы вероятно долго не задержался в гостях, но уже немного расслабился, да и дело к вечеру. Тем более его никто не гнал.
Он пытался время от времени встряхнуть Надежду, чтоб та хоть как то проявила себя, характер показала... голос повышал, провоцировал всячески, грубил специально, чтоб хоть вспылила, что ли, тряс за плечи, даже по щекам легонько шлёпал, говоря настойчиво в лицо: «очнись...»...  но тщетно. Никаких реакций, ни положительных ни отрицательных. Словно в ступоре каком то. Она непонимающе смотрела на него, бестолково иногда улыбалась, и словно заведенная продолжала казенным голосом произносить бесцветные речи. Ни горяча и ни холодна.
Михаил всеми силами пытался уловить, почувствовать, что бы такое привлекло его в ней, заинтересовало, хоть какое то качество характера раскрылось немного, ведь говорят первое впечатление самое верное. А непонятность  она всегда  пугает, и иметь непредсказуемого кота в мешке не хочется, неизвестно во что это выльется в дальнейшем. Вдруг какие нибудь реакции неадекватные, или замороченная на чём либо. Может фанатичка религиозная, сектантка, на нервной почве проблемы, волноваться нельзя...   Тут всякое в голову идет. Призадумаешься.
Утром безо всякого настроения вернулся домой. Пока не решил окончательно, стоит ли продолжать отношения. Ничем не зацепила. Вроде совсем уж не оттолкнула, но и не привлекла. Хотя внешне показалась намного приятнее, чем на фото. Там хоть и моложе, но лицо довольно широкое, скуластое, хоть поросят об него бей, не выразительное. Наверное разлука с Сашей пошла на пользу, теперь она похудела, несколько сошла с лица, даже похорошела. Михаил, кстати, оценил физическую близость: в объятиях Надежда оказалась неожиданно приятная и ласковая. Ему понравилось.
Дома включил ноутбук, сразу письмо на почту пришло. От  Надежды. «Как дела?»
Описал честно свои впечатления, довольно резко, без утайки. Думал прекратит переписку, заблокирует, прочитав о себе его нелицеприятное мнение. Однако, на все его выпады она продолжала отвечать нейтрально,  не выказывая обиды, не оправдываясь...  По тону текста было ясно: расставаться она не намерена.  
А впрочем... что он теряет? В случае чего можно легко разбежаться, безо всякого сожаления... да и скуку будет чем занять. Всё ж живой человек. Так, на всякий случай женщину можно и заиметь. Авось пригодится. С него не убудет. Попутно находиться в поисках подходящей дамы сердца.
А там жизнь покажет.

Михаил был не местный.
Большую часть своей жизни прожил  в соседнем городке. После того как похоронил там мать, стало совсем одиноко. Родных никого, детей не нажил... Были двоюродные сестра и брат, которые и предложили переехать поближе к ним.
Пока продавал жилье, сестра подыскала однокомнатную. На удивление всё совпало одномоментно, и очень быстро. Как только нашлась подходящая квартира, так сразу и покупатель образовался тут же. Оформили все документы, Михаил получил деньги, через день погрузил на машину своё барахло, отдал новому хозяину ключи, и с лёгкой душой отчалил на новое место жительства.
Квартира досталась в полном запустении, обои драные, сантехника ни к чёрту. Пришлось всё делать заново. Помогала сестра. Конечно не ради удовольствия.
У Михаила не было наследников и жильё его должно было после его благополучной кончины перейти им, двоюродным сестрам и брату. С этой целью они его и позвали поближе.
Их родных было трое, две сестры и брат. У всех дети и внуки, и конечно денежки не лишние были бы. Продадут, поделят сумму на троих, и спи Михаил вечным сном. Он всё это отлично понимал, но вида не выказывал. Тем более всё было довольно явно, не скрывая, и не церемонясь.
Как то раз сестра проговорилась, выдав свои намерения.
- Ну я тебе помогаю с тем расчётом, что это когда то будет наше, или нет? - вспыхнула она мгновенно, посмотрев на Михаила. То ли сомнения взяли её, то ли решила удостовериться лишний раз.
- Ну конечно, - убедительно кивнул он, - больше ведь не кому.
Пусть считают уже своей, может успокоятся.
Шурин, муж сестры, однажды выдал прямым текстом, довозя Михаила до дома на своей машине.
- Эх, зайду сейчас в свою любимую квартирку, и спать, - радостно потирал руки Михаил.
- Почем это она твоя? - зло зашипел шурин. - Тебе жена моя нашла, а не ты.
Даже немного ошалел Михаил от такого заявления.
- И что? Ну помогла найти, спасибо. Взял то я её за свои деньги.
- Какая разница! - закрутил тот головой. - Жена значит бегала искала, а ты решил что она твоя. Не твоя она. Живёшь пока живи. А то включу как нибудь газ на ночь,  тогда точно твоей станет.
От такой неприкрытой откровенности Михаил долго не мог прийти в себя. Хотя особой дружбы с родней не водил, но этот случай поверг его в маленький шок.
Но зато всё стало на свои места. Даже полегчало как то на душе.
Сразу всплыли  в голове другие слова сестры:
- Вот если женишься, жена родит ребенка, то мы согласны, квартира достанется ему, мы не против. А если нет то нам. Это однозначно.
Были и другие намёки, неоднократно, как бы между прочим, ненавязчиво так, что можно бы и дарственную уже им отписать, они ж его выгонять не собираются. Вот подарит квартиру и живи себе, наслаждайся, правда уже не в своей. Даже квартплату брать не будут.
Был в запасе и другой вариант: вдруг работы у Михаила не будет, платить за ЖКХ согласны и они, помогут. Не обеднеют. Ну конечно годик пройдет, начнут долг требовать. Тут уж извини, хочешь не хочешь, отдай деньги или пиши дарственная. Где ж ему такую сумму взять, придётся с жильём распрощаться. Расчёт на это и был.
Ну а потом можно втихую продать, и поставить его перед фактом, извини, мол, деньги срочно понадобились. Ты же не собственник, сам подарил. На улице не останешься, не бойся, всё ж родня, нашли тебе землянку в соседней деревне. Окна из земли торчат, но жить можно. Зато огород есть, вот и будешь копаться, морковочку выращивать. Как на даче. Ещё и спасибо скажешь.
Всё решили, подсчитали.
Тем более недавно они купили новую машину, залезли в большие долги, и денежки им сейчас ох как пригодились бы.
...«Шиш вам с маслом, а не квартира», - уже в свою очередь зло подумал Михаил. Такая перспектива его не устраивала. Спецоперация провалилась. Вот найдет себе хозяйку, и всё достанется ей. И пусть попробуют только пикнуть.

...Пасху решили отмечать у Надежды.
Хозяйка наладила на стол, поставила иконку, зажгла свечу...  Михаил откупорил бутылку вина. Похристосовались.
- Дачку хочу небольшую купить, с домиком. - задумчиво произнесла Надежда. - Поможешь?
- Конечно.
- Я сначала хотела дом на земле приобрести, деньги есть. Но тётя сказала надо сначала мужика найти. Одной то как...
 Михаил понимающе кивал. Эта идея заинтересовала его. Провести лето на природе, да если еще с банькой, у реки... да и фрукты овощи свои... хотя поработать придётся. Он был не против.
- И машину возьму, через месяц. Чтоб не пешком ходить. Ты хочешь? - Надежда вопросительно посмотрела на него. - Себе иномарку, тебе «Ниву». На рыбалку будешь ездить.
Не очень то поверил Михаил в искренность таких обещаний, как то легко сказаны. Но в голове отложилось.
Через месяц нашёлся подходящий участок, не дорого, с домиков, водой, рядом речка. Даже что то подобие баньки имелось, но париться можно.
Надежда пообщалась с хозяйкой, договорились, и через неделю состоялась купля продажа.
Участок хороший, просторный, ровный. Есть плодоягодные кусты, теплица. Михаилу тоже понравилось.
Успели посадить грядки, несколько саженцев яблоньки, картошку, еще кое что по мелочи, и Михаил уехал в санаторий.
Ездил он каждый год. Когда то ногу ломал на производстве, теперь от соцстраха подлечивается. Путёвка и дорога оплачивается, грех не поехать.
Надежда осталась заниматься огородом одна. Правда подружка её помогать обещала.
...21 день отдыха пролетели быстро.
Когда вернулся домой, травы в саду уже наросло не меряно. Картошка вся утонула в сорняках, никто её не полол. Всё время стояла жара, грядки надо было поливать почаще.
Оказалось, Надежда не совсем добросовестно отнеслась к работе на своей дачке. Огурцы горели три раза, зачем то укрывала их наглухо в такую жару. Ладно сосед помог, дал рассады, насадили еще. Но это когда уже Михаил был там.
Быстро навёл порядок, подгоняя Надежду.
Сосед рассказывал, усмехаясь, как они с подругой хозяйничали:
- Надо полоть траву, а они, видишь ли, шашлыки жарят, водочкой угощаются. Спрашиваю, почему не работаете? Твоя ответила что это не женское дело. А что женское? Ходить, говорит, и попой вилять...
Тут даже Михаил рассмеялся.
- Наверное тебя всё ждали, - договорил сосед.
- Да я тут сам на подхвате, помогаю. Ведь это не моё всё.
- Понятно.
...Худо бедно с сорняками справились, порядок вроде наладился. Пришла пора полоть грядки.
С этим делом у Михаила не ладилось, вскопать посадить это он еще мог, но когда пробовал полоть морковку, то после его работы получалось почему то ни травы ни морковки.
Однажды пришёл в сад первый, Надежда задержалась. Долго что то не приходит. Отправил ей сообщение через телефон, мол где ты, приходи, морковку полоть надо.
В ответ молчок. Грядки стоят не прополотые, от соседей стыдно.
Явилась на другой день. Сердитая.
- Чего ты мне всякую гадость пишешь? - с ходу набросилась на Михаила. - Я сама знаю что мне делать.
- Почему гадость то, - опешил тот, - я думал ты забыла

.- Я столбовая дворянка! - вспыхнула она моментально. - А ты... - подыскивая нужные слова Надежда задохнулась от негодования, сверкая глазами, презрительно смотря на Михаила.
Тот опасливо покосился: как бы не плюнула...

- Ничего я не забыла, но больше не пиши мне такие гадости.
Долго после этого ходила надутая, как мышь на крупу.
...Когда была живая мать, Михаил жил с ней в соседнем городке. Жили бедно, мать работала завхозом в детском саду, зарплата мизерная, надо было и его одевать обувать, да и жить на что то. Так что не смотря на погоду, зимой и летом впрягалась в лямки, и тащила на себе продукты на работу, детей кормить. 
Михаил после школы спешил ей на помощь, и они вместе, как два бурлака, волокли, зимой на санях, летом на коляске. 
Когда ему исполнилось шестнадцать лет, его взяли воспитанником военного оркестра, благо ракетная дивизия дислоцировалась рядом. Он там был полностью на гос. обеспечении, одет обут сыт, да и матери легче.
После армии подался на север, проработал несколько лет, купил машину «Нива», и вернулся домой. 
Мать к этому времени нажила кучу болячек, стали болеть суставы, потом попала под машину, ей дали первую группу инвалидности, и уже без костылей она передвигаться не могла. Так что пришлось жить рядом с ней, мать не бросишь.
Со временем он добился ей квартиру благоустроенную в местном Доме ветеранов, стало легче и матери и ему. Каждый день навещал, надо и поесть сварить, и в магазин сходить, благо работал рядом. Приходилось брать её на руки, заносить в ванну, там она раздевалась и мылась. Таким же путем и обратно. 
Вот так и пробыл около неё лет двадцать, до самой её смерти.
Надежда всегда презрительно насмехалась над ним, мол просидел возле матери и квартиру себе не заработал.
Конечно, если бы мать, как она, просиживала заднее место в уютном кабинете, окружённая кондиционерами,  радостно набивая купюрами свой денежный мешочек, без особых семейных трат и забот, где трудов то было лишь ложку ко рту поднести, имея такого безропотного и покорного мужа, то возможно и суставы были бы здоровые, и астму не нажила.
После смерти матери Михаилу удалось высудить у местных властей и себе хорошее жилье, правда стоило это несколько лет нервотрепки и кучи бумажной писанины, но дело этого стоило. 
Потом он продал дом, машину, гараж, и переехал на новое место жительство, где живёт и поныне. 
В родне Михаила никогда не было лодырей, белоручек не водилось, женщины вместе с мужьями горбатились на детей, да потом еще и внуков учили, а у Надежды всегда была наготове одна гордая отговорка на все времена: »Я женщина, а не ломовая лошадь...»
До сих пор не может понять Михаил, почему это полоть грядки для неё гадость...
Решили как то вечерком остаться, баньку истопить.
Воды много не нагреешь, всего три ведра умещались на печку. Весь день в работе, оба чумазые, усталые... Надежда пошла первая.
- Воды мало, не забывай мне оставить, - безо всякой надежды попросил Михаил, догадываясь, что самолюбивая  хозяйка может всё на себя использовать.  И как в воду глядел.
- И как там, жарко? - Смеясь, громко спросил он. - У Сашки то в бане наверное лила воду сколь захочешь, а тут приходится и другому оставлять.
Раздался резкий шум в парилке, Надежда выскочила с раздражённым лицом:
- Зачем ты это сказал, специально, чтоб настроение мне испортить? В бане надо быть с хорошим настроением, как я сейчас мыться буду?
В истерике грохнулась на диван, отвернулась, и до самого утра ни слова.
Михаил, ничего не понимая, обмылся остатками воды, всего ковша два оставила, и тоже улегся рядом.
Сразу надломилось что то в душе, рухнуло, словно пропасть какая то образовалась между ними, прозрение какое то пришло... образ Надежды резко отбросило на задний план. Почему то стало спокойнее, но очень грустно. Призрак нестабильности, ненадежности замаячил всё яснее, стал виден ещё отчётливее. Зыбкие, чуть мерцающие в глубине души огоньки надежды и ожидания на чистоту отношений погасли и улетучились в миг, как утренний туман...
Казалось, он понял что то важное, и окончательное.
Да, нашёл себе чуду...  и надо это ему? Вроде как он во всём виноват, а она одолжение делает, позволяет прислуживать. Как солдатику, шаг влево шаг вправо — расстрел.
А всё из за того, что у бывшего мужа, Сани, была банька в старом домике, и плескалась она там от души, воду лила не меряно, её Саша и парил и мыл, ибо париться она сама не умела, да и не хотела, мама с детства веничком хлестала. Поэтому сейчас она вроде и на собственной дачке, в парилке, а мыслями и чувствами всё еще там, в Сашиной бане, где так хорошо и благостно . Думала и здесь будет то же самое, а получилось не очень. Со слугой не подфартило, ну никак его, паразита, не приучишь. И как тут не войдешь в психоз... Ведь и сад то купила для того, чтоб хоть немного что то напоминало о бывшей райской жизни, ведь как приятны воспоминания, тем более до этого никто даже и не смел говорил ей, что и другим помыться хочется, ведь работали, грязные, усталые, а воды мало, и что делиться надо.
И еще этот Михаил...  он то тут при чём? Он тут кто? Она для себя покупала, его дело вкалывать, пока позволяют, и не вякать.
Пошли с ней как то раз веников берёзовых наломать, набрели на чей то участок, банька рядом, и компания пьяных парней лет сорока, уже порядком поддатые... Они сидели кругом за столиком, угощались.
Лишь одна молодая березка росла неподалёку, парни берегли её, пусть подрастёт, веников больше будет.
Надежда без разговоров стала ломать ветки, не долго думая и Михаила впрягла. Парни недовольно нахмурились, молча наблюдали.
Один встал, ломанулся вперёд, и шатаясь подошёл к Михаилу.
- Мы, значит, ростим, бережём, а вы тут почти всю берёзку уже изнахратили.
Он всё сильнее напирал на Михаила, потребовал якобы в виде компенсации убытков отдать им один веник.
Видя что Михаил не боится, спокойно разговаривает, парень немного сник, потом вроде как трезвея стал извиняться.
Надежда отошла в сторонку, молча наблюдает.
Михаил отдал парню один веник, тот так же пьяно извиняясь, прислонив руку к груди, мило ушёл обратно.
Надежда, вспоминая этот случай, всегда презрительно обзывала Михаила ничтожеством, трусом, якобы он испугался и в драку не полез.
Наверно, ей было бы лучше, если бы началась потасовка Михаила с четырьмя пьяными бугаями, из за веника.
И что было бы с ним, при больной ноге, в битве с молодыми хлопцами, минимум младше его на пятнадцать лет...
Конечно, проще обозвать ничтожеством, а самой стоять в стороне и наблюдать.